Свой, чужой
Откровения мудака-рептилоида
посвящается всем нелюдям, что оказались человечнее людей

Я рептилоид с Ориона, и я устал.


Не от ваших примитивных технологий, не от кислородной атмосферы, а от вас — людей. Это не исповедь, я не знаю ваших жанров, но назвать это просто монологом — слишком мало. Я прожил здесь слишком долго и хочу оставить запись — для себя. Возможно, последний файл перед возвращением. Возможно, диагноз.


Вам трудно будет понять, зачем я это делаю. Уверен, те, кто считает себя венцом творения, даже не дочитают до конца.


Да и пусть.


Это не для вас.

Один человек в метро как-то подошёл ко мне — с глазами, полными понимания.

Сказал: «Я знаю, кто вы. Вас уже всех раскрыли. Но я не боюсь. Вы же за равновесие, да?»

Потом достал из кармана кусок фольги и начал обматывать себе голову. Сказал: «Это чтобы с Вами говорить без наводки».

Я кивнул. А потом пересел.
Имя моё вам не произнести. Мы общаемся иначе: через цвет шкуры, вибрации тела, запах. Ваш язык — это для нас как глухой лаем передавать философию. Лингвистический интерфейс выдал что-то вроде «Гьерхлпт», но можете звать меня Герни.

Родился я на планете в системе Ориона. Когда-то там были вулканы и штормы, теперь — океан и экваториальные горы. Мы сами её переделали. Каста Ваятелей за пару сотен лет выровняла наклон оси, сменила атмосферу, заселила биосферой по имперскому стандарту.
Мы — потомки хищников. Без жалости. Без иллюзий.

Рациональность у нас — не мораль, а физика выживания.
На заводе, где я наблюдал за распределением труда, узбекский рабочий стоял у стены. Не потому что отдыхал. Потому что устал дышать.

Подошёл мастер и сказал: «Ты хочешь сдохнуть, но не хочешь работать. А у нас так не выйдет».

Рабочий кивнул. Потом встал, поднял мешок и пошёл дальше.
Мастер повернулся ко мне:

«Эти не люди. А ты, брат, не с ними, верно?»

Я кивнул. Он не ошибся. Ни в одном слове.
Мы наткнулись на Землю случайно — в поисках следов утерянной экспедиции. И не поверили глазам: на поверхности — техносфера, в атмосфере — радиошум, в музеях — кости.

Люди. Мутировавшие обезьяны, случайно догнавшие мышление. Но кое-что показалось нам странным. Слишком знакомым.

Мы поняли: Земля — неудачный след древней экспансии. Один из наших ковчегов разбился, колония выжила, связь с Империей исчезла. Остальное — догадки. Но кое-что осталось. В ДНК. В архитектуре. В археологических слоях.

В вас.

Смеётесь? Спросите у костей.
Таксист вёз меня всю дорогу с включённым, но неработающим радио.
Из динамика шёл белый шум, перемешанный с каким-то гулом и металлическим писком.

Я спросил: «Зачем оно включено?»

Он ответил: «Я так тишину не слышу».
Я тогда понял, что вы боитесь молчания сильнее боли. Потому что в тишине — вы одни. Со своими настоящими голосами.

И все они — чужие.
Вы считаете себя разумными. Вы ошибаетесь.

Вы построили цивилизацию, но не понимаете, как функционирует собственный мозг. Вы держите в руках вычислительный инструмент, способный моделировать реальность, и используете его, чтобы ругаться в сети и смотреть ролики с животными.

Вы воюете за линии на карте. Вы убиваете за цвета ткани. Вы гордитесь территорией, которую никогда не видели, и флагом, который вас же и погубит. Ваш интеллект не спас вас от инстинктов — он всего лишь дал им ядерное оружие и доступ к спутниковой связи.

Разум — это не то, что у вас есть. Это то, что вы не используете.
Продавщица в супермаркете отказалась пробивать мой товар. Сказала: «Вы меня гипнотизируете зрачками».

Я смотрел на неё без мигания восемь секунд. Просто в ответ. Она расплакалась.
Я оставил товары и ушёл. Не потому что мне их не хотелось. А потому что почувствовал: ещё немного — и поверю, что правда гипнотизирую.

Вы называете это «теорией заговора». Мы называем это здравым смыслом.

Планета, на которой вы живёте, уже не может прокормить восемь миллиардов человек. Вы разрушили её. Почву. Воду. Баланс. Точка невозврата пройдена, но вы продолжаете размножаться — как будто всё ещё живёте в каменном веке, где больше потомков = больше дров.

В Империи подобная ситуация имела бы один выход: оптимизация численности. Вы называете это «золотым миллиардом» и кричите о геноциде. Но разве не геноцид — рожать детей в ад, зная, что ресурсы закончились?

Вы не хотите решений. Вы хотите иллюзий. Вы протестуете против богатых, но продолжаете покупать то, что они вам продают. Вы мечтаете о равенстве, но сжигаете планету, лишь бы сохранить право есть мясо каждый день и заказывать пластиковые игрушки с доставкой за 24 часа.

Вам не нужна справедливость. Вам нужна отсрочка.
Я однажды влюбился. Не по-настоящему — просто биохимически сломался.
Это была бариста из закусочной на окраине.

У неё был голос, похожий на помехи в скафандре, и запах волос, от которого у меня воняло синапсами.

Я понял, что всё — началась человеческая фаза.

И сбежал. Через окно. В бета-кожу. В хлорную среду. Через чёртову вентиляцию.
«Зато нам доступна любовь», — сказали вы. Я поверил. Изучал десятки лет. Ошибся.

Любовь — не чувство. Это системная ошибка. Обсессия. Нарушение восприятия. Психическая петля, в которой разум сдаёт позиции эмоциям, а биология выдает иллюзию глубины за смысл жизни.

Каждый из вас определяет любовь по-своему. Один — как жертву, другой — как терпение, третий — как химический всплеск. И каждый ошибается.

Вы не любите. Вы путаете любовь с половым влечением, страхом одиночества, потребностью в зависимости и доминировании. А когда всё рушится — вините партнёра, не нейромедиаторы.

Если бы вы видели себя со стороны, вы бы не говорили «я люблю», вы бы говорили: «у меня рецидив».
В такси меня однажды спросили: «А вы верите в рептилоидов?»
Я сказал: «Нет». Он обрадовался.

Потом два часа вёз меня в пробке, рассказывая, как мы всех поработили, как управляем Госдепом и королевой.

Я заплатил больше, чем надо, и сказал: «Спасибо за откровенность». Он был счастлив. Он чувствовал, что раскусил систему.

А я — что под ней уже гниёт мозг.
Вы гордитесь тем, чего не делали. Победами чужих, местом рождения, внешностью партнёра. Как будто случай — это достижение.

Вы злитесь — не чтобы исправить, а чтобы выплеснуть. Ваш гнев разрушает вас самих. Это эмоция, у которой нет цели, кроме самоотравления.

Вы завидуете. То есть добровольно разрушаете себя, видя чужой успех. Ни один паразит не работает так эффективно, как ваша зависть.

Вы боитесь. Всего. Насекомых, лифтов, старости, социальных сетей, собственного тела. Ваш страх — не механизм выживания, а источник бесконечной парализации.

Эмоции, которые должны были стать инструментами адаптации, превратились у вас в механизм саботажа. Они делают вас слабыми, но вы называете это «человечностью».

Удивительно.
Видел однажды, как ребёнок в церкви тайком ел конфету. Мать отняла её, ударила и сказала: «Бог всё видит».

И я понял: вы заражаете своих детей страхом с тех пор, как те ещё не знают алфавита.

Не потому что любите Бога. А потому что боитесь его сильнее, чем собственного отца.
Если бы я открывал музей человеческого абсурда, в центре стояла бы витрина с табличкой: «Грех».

Вы взяли базовые биологические импульсы — голод, секс, удовольствие — и объявили их злом. А потом создали институты, которые учат страдать за эти импульсы. Добровольно.

Ваши религии объясняют: страдание очищает, удовольствие — наказывается. Причём каждый культ считает себя единственным правильным. Остальные — враги. Неверные. Цель.

Ритуалы ваши трогательны: слово, вода, кусочек хлеба — и, кажется, вина исчезает. Нет. Это не очищение. Это самовнушение.

Нам не нужен всевидящий судья, чтобы не быть идиотами. Вам — нужен. Возможно, не Бог создал вас, а вы — Бога.

По образу своего страха.
Где-то в спальном районе женщина орала из окна на ребёнка во дворе:
«Я сказала — не трогай кота! Я тебе рот заклею!»

Через минуту она вышла, взяла кота, швырнула его в подвал и пошла обратно.
Ребёнок даже не плакал. Просто смотрел.

Я тоже смотрел. Мы были одинаково беспомощны. Только я не был её сыном.
Вы боитесь не чужого. Вы боитесь чуть-чуть другого.

Кожа другого оттенка — враг. Иная вера — угроза. Акцент, одежда, музыка — предлог для ненависти. Чем ниже интеллект, тем выше агрессия.

Вы строите границы на карте и убиваете за воображаемую черту. Не ради ресурсов, не ради выживания — ради символа. Это уже не стратегия. Это ритуал.

Мы тоже были хищниками. Но не стали делить друг друга по цвету чешуи. У нас важны функции. У вас — иллюзии.

Если бы вы знали, как это выглядит со стороны… В Империи Ориона ваши войны транслируют как развлекательное шоу.

Вам это не кажется смешным?

Нам кажется.
Маленькая девочка в парке кормила собаку с руки.

Через пару минут к ней подошёл отец и дал по руке. Сказал: «Не трогай грязных псов!»

Девочка сказала: «Но он смотрел на меня… как будто понял».
Отец ответил: «Это не человек. Он ничего не понимает».

А я тогда понял, что между вами и животными есть только один барьер — язык. И именно он сделал вас чужими друг другу.
Скучать по вам я не буду.

Уникальность человечества — в умении превращать любую проблему в абсурд, а любую возможность — в страдание. Это ваш дар. И ваша болезнь.

Вы не нужны богам. Не нужны галактике. И не нужны друг другу. Вы хотите быть центром, но остались шумом. Не потому что вас не поняли. А потому что вас никто не спрашивал.

Живите, как умеете.
Страдайте, как хотите.

Только не зовите, пожалуйста, нас.

искренне ваш, Герни -

мудак-рептилоид старший офицер колониальной разведки



Созвездие Ориона,

цикл №467.015

Агент покинул пределы солнечной системы.
Соединение со спутником было потеряно.
Биоконтейнер деактивирован.
Не пропусти новые публикации, подпишись на обновления сайта!
Made on
Tilda